piramidkin

У меня в за одну ночь испортилась мочалка. Вчера она была новая и целая а утром смотрю , та же самая, только выцветшая, растянутая и лямка, на которую ее вешают, порвана и размочалена , простите за тавтологию.
Так вот: так-как жена ничего не делала ночью с моей мочалкой и кошка ее не могла драть, есть только одно объяснение случившемуся: Кто-то из параллельного мира, где время идет гораздо быстрее чем у нас, долго пользовался моей персональной мочалкой и испортил ее! Это ужасно. Пострашнее, чем жучки в стене и тараканы в голове. И, главное, шапочка из фольги не помогает.

Вам жалко одиноких стариков? Мне - тоже. Я не имею ввиду холостяков- они страшные эгоисты, до раздвоения личности. Поэтому им хорошо одним. Вернее - вдвоем. Холостяки не думают об одиночестве. Они не знают, что это такое, как глубоководная рыба не может представить себе  воздух, как ты ей его не описывай. Или как необъясним Бог. Но речь не о холостяках. Я говорю о тех, кто живет вдвоем. Чаще это муж с женой. И рано или поздно но наступит день когда старик останется один. К сожалению мир создан для молодых и здоровых. Все вокруг заточено под них. Старикам же остается только жалость. Конечно им самим наша жалость не нужна: любой девяностолетний дедушка не думает о своей смерти даже если и говорит о ней. Старые люди любят жизнь еще сильнее молодых и собираются жить вечно! Вот их-то мне и жалко. Старых, у которых скоро закончтся жизнь. (Как-будто мы отлично знаем, что по смерти с ними случатся какие-то ужасные дела и поэтому жалеем что они умрут). А почему мы не жалеем наших детей, которые тоже относительно скоро состарятся и останутся одни? Неужели лишь только потому, что нас к тому времени уже не будет и мы не сможем быть свидетелями их немощи и одиночества? Откуда в нас такой дремучий субъективизм с эгоизмом? Ответ прост: от верблюда!

Вадим В.

В Е Р А

Пьеса в 3-х действиях с разъяснениями и дополнениями.

Вступление.

Эту пьесу я начал писать наверное год назад.

Так вот она начинается. Прямо сейчас. Безо всяких предупреждений и анонсов. Без чтений удачно написанных частей жене на кухне по вечерам. Без сомнений и переделок. Как она сейчас начнется, так и пойдет, пойдет, пойдет. И ничего уже невозможно будет изменить. Актеры начнут играть, герои пъесы начнут жить. Все и вправду должно быть как в жизни: забыл текст, сфальшивил , споткнулся -обратно уже не переиграть.

И вот еще что: так-как эта пьеса об обычных людях, то они, естественно будут совершать всякие ошибки. Какие - я еще сам не знаю. Но и я, как автор, должен соответствовать своим героям и я тоже буду совершать ошибки: путать имена, создавать каких-то ненужных второстепенных героев. Нелитературно писать, как дилетант. (Я и есть - дилетант, вернее -графоман, в чём меня обвинят, дай Бог). Я еще буду допускать всякие стилистические и орфографические ошибки. И это - очень важно.

Потому что все всем видать по твоим ошибкам, а не по достоинствам. Достоинства, они , как бы, не твоя заслуга , а - нормальность. Быть хорошим человеком - обычное состояние. Никто на это не обращает внимания. Но, если ошибся! Все... Пиздец тебе писатель ! Все припомнится. И начнут тебя ругать: графоман, пишет коряво, читает мало. И ты слушаешь все это и радуешься. Радуешься, потому что -прочли. Пусть не до конца, а только начали. 2 страницы сначала , в середине 3 абзаца и конец немного: умерла Вера или нет. Писанину миллионов писателей просто никто не читает. Не начинают, не открывают. Лайки не ставят. Ужаснее всего, что даже жены не читают. Не читают даже тогда , когда ты их об этом просишь . И не просто - не читают, а их даже не интересует, что ты пишешь. И их, и детей, и друзей. Никому ничего не интересно.

Зрители давно сидят на своих местах и ждут.

Действующие лица:

Вера - 35 лет

Виталий - конь в пальто

Сергей - муж Веры

Василий Андреевич - отец Веры, пенсионер

Иван - брат Веры, 40 лет

Марина - подруга Веры

Сидоров - сослуживец Веры

Епаничников - знакомый отца Веры

тетя Зоя - тетка Веры          

Андрей  

Пока действующие лица такие , как написано. Но, Пьеса длинная, вдруг кто-нибудь умрет. Не исключено. Вон – Василий Андреевич. Довольно старый человек. И сердце у него больное, И давление какое-то, он говорит, ненормальное. Вообщем - нездоровый человек. Но, в то же время, Василий Андреевич –ужасный эгоист! И этот эгоизм помогает ему жить. Даже не он сам эгоист, а как-будьто в нормальном Василий Андреевиче сидит еще один Василий Андреевич. И вот тот - страшный эгоист. И они говорят и ведут себя попеременно. Один день - один, а потом - 2 дня, например. - другой. Или нормальный В.А. час проговорит как обыкновенный человек, и вдруг, ни с того , ни с сего вступит в разговор эгоист, и скажет: да наплевать мне на всё!

Вера. Здравствуй, папа.

Василий Андреевич. Ты принесла мне кефир?

Вера. Принесла.

Василий Андреевич. Где он? Дай я согрею.

Вера. Сиди пап. Я сама согрею.

Греет в кружке кефир.

Вера. Как ты?

Василий Андреевич. Как я? Как все одинокие старики.

Вера. Папа, ну чего ты говоришь. Какой же ты одинокий? Если бы мы в Америке жили- тогда-другое дело.

Василий Андреевич. Вот в том-то и дело: в одном городе, и - одинокий.

Вера. Я же приезжаю каждую неделю. Звоню каждый день. Иван в двух кварталах от тебя живет. Что ты хочешь - к нам переехать?

Василий Андреевич. Избави Бог!

Вера. Ну, вот видишь.